Хроника - Страница 23

[Карл] положил начало грамматике родного языка и дал отечественные названия месяцам, которые до этого времени назывались у франков частично латинскими, частично варварскими именами; так, январь он назвал «винтерманот», февраль - «хорнунг», март - «лентиманот», апрель - «остерманот», май - «вуннеманот», июнь - «брагманот», июль - «ховеманот», август - «арнеманот», сентябрь -«витеманот», октябрь - «виндеманот», ноябрь - «хербистманот», декабрь - «хейликманот». Ветры он также обозначил двенадцатью собственными именами, тогда как прежде их было не более четырех; субсолан он назвал «остервиндом», эвр -«остсундроном», евроавстр - «сундостроном», австр - «сундроном», австроафрик -«сундвестроном», африк - «вестсундроном», зефир - «вестроном», хор - «вестнордроном», цирций - «нордвестроном», септентрион - «нордроном», аквилон -«нордостроном», вультурн - «остнордроном».

Христианскую религию, в которой с детства был воспитан, он почитал с величайшим уважением; ради нее он построил в Ахене исключительной красоты базилику и украсил ее золотом, серебром, светильниками, а также массивными решетками и вратами из чистой бронзы; не сумев найти для ее постройки колонны и мрамор, он вывез их из Рима и Равенны.

Он неустанно посещал церковь и утром, и вечером, и в ночные часы; и во время службы, насколько то позволяло здоровье, изо всех сил заботился о том, чтобы все, что в ней происходило, совершалось с великим почетом, и очень часто увещевал сторожей не допустить, чтобы осталось в ней или было привнесено что-то грязное и нечистое. Он настолько заботился о священных сосудах из золота и серебра, об одеждах ее священнослужителей, что во время торжественных богослужений даже привратникам, бывшим ниже прочих по чину, не нужно было служить в домашней одежде. Он самым тщательным образом исправил искусство чтения и пения псалмов; ведь он прекрасно разбирался и в том и в другом, хотя сам никогда не читал на людях, а если и пел, то только в хоре, да и то вполголоса.

Был обычай, чтобы наставник школы в базилике назначал накануне, кто и какие псалмы будет петь ночью. Молитвы же, которые следовало громко читать, никто никому не давал; никто не записывал их на бумагу или доску, и даже гвоздем нацарапать не имел права; но все старались сделать для него ясным все, что он должен был прочитать, так, чтобы, когда внезапно будет велено читать, у него все было под рукой. Протянув палец или посох или направив его со своей стороны на сидящих где-нибудь далеко, он указывал на то, что следовало читать; а о конце чтения давал знать голосом, от которого все настолько зависели, что или заканчивали предложение, или обрывали его на полуслове, когда король давал знак к концу чтения. Но вернемся теперь к хронике.

В том году, о котором мы говорили выше, случилась немалая смута в Фульде, в монастыре св. Бонифация, и 12 братьев из этой обители обратились вместе с аббатом Ратгаром к правосудию императора Карла; но не так была укрощена эта смута. Позднее Рикульф, архиепископ Майнцский, Бернхар, епископ города Вормса, Хатто, епископ Аугсбурга, и Вольгар, епископ Вюрцбурга, съехались ради этого дела по приказу императора и укротили ее.

A.812

Умер Хемминг, король датчан; Зигфрид, племянник Готфрида, и Анило, племянник Харальда, желая наследовать ему, не смогли договориться о разделе королевства; собрав войска и вступив в битву, они оба погибли. Все же партия Анило, одержав победу, поставила над собой королями его братьев - Харальда и Регинфрида; следуя необходимости, их власть над собой признала и побежденная сторона. В этом сражении, как говорят, пало 10940 мужей.

Никифор, император Константинопольский, после многих и значительных побед в провинции Мёзии, погиб, вступив в битву с болгарами; Михаил, его зять, став императором, принял в Константинополе и отпустил послов господина императора, которые были отправлены им к императору Никифору; с ними он отправил также своих послов, епископа Михаила, Арсафия и протоспафария Феогноста, и через них утвердил начатый Никифором мир. Придя к императору в Ахен, они приняли от него в церкви текст договора и по своему обыкновению, то есть на греческом языке, вознесли ему хвалу, провозгласив императором и василевсом, а на обратном пути, придя в Рим, опять приняли в базилике св. апостола Петра эту грамоту то ли договора, то ли союза от папы Льва. Отпустив их, император торжественно провел в Ахене генеральный сейм; Бернгарда, сына Пипина, своего внука, он отправил в Италию и из-за слухов о флоте, который, как говорили, придет из Африки и Испании ради опустошения Италии, велел быть с ним Вало, сыну своего дяди Бернгарда, до тех пор, пока исход событий не обеспечит его людям безопасность. Этот флот отплыл частью на Корсику, частью - в Сардинию; та часть, что прибыла в Сардинию, была почти полностью уничтожена.

Когда норманнский флот напал на остров Ирландию и вступил в сражение со скоттами, многие из них были убиты, а остальные спаслись бегством.

Гримоальдом, герцогом Беневента, были выплачены императору в качестве дани 25 тысяч золотых солидов.

В этом году состоялся поход против вильцев, и были взяты у них заложники.

Харальд и Регинфрид, короли данов, отправив к императору Карлу посольство с просьбой о мире, просили также вернуть им их брата Хемминга.

В этом году, 15 мая, после полудня произошло солнечное затмение.

A.813

Император провел зиму в Ахене; с наступлением весны он ради заключения мира с Михаилом отправил в Константинополь Хамалария, который держал Трирское епископство, и Петра, аббата из Нонантулы; затем, проведя генеральный сейм, отягощенный уже болезнью и старостью, он призвал к себе своего сына Людовика, короля Аквитании, который один только остался из сыновей королевы Хильдегарды, и, торжественно созвав знать со всего Франкского королевства, следуя всеобщему совету, назначил его соправителем всего королевства и наследником императорского титула; и, возложив ему на голову корону, велел называть императором и августом. Это его решение с великой радостью было поддержано всеми присутствовавшими, ибо казалось, что оно было внушено ему свыше ради блага королевства; этим деянием он умножил свое величие и внушил иноземным народам немалый страх. Отпустив, наконец, сына в Аквитанию, он, хоть и немощный от старости, по своему обыкновению отправился поохотиться неподалеку от Ахенского дворца; проведя таким образом остаток осеннего времени, он около 1 ноября вернулся в Ахен и там зимовал.